Весна 1930-го года. Я заканчиваю 9-ый класс средней школы, он выпускной, но наша школа с кооперативным уклоном и мы обязаны поработать лето в одном из районов астраханской области в статусе практикантов-кооператоров. На мою долю выпадает рыболовецкое село Зеленга. Это на одном из рукавов дельты, на юг от Астрахани, ближе к морю. Там я впервые увидел ТОНЮ - территорию, на которой с берега закидывают (устанавливают поперёк реки) невод, а затем вытягивают улов рыбы. Плохо помню, что я там делал, но хорошо помню, как опротивела мне осетрина: утром и вечером в столовке я получал миску, в которой вода с большим куском варёной осетрины и больше ничего. Гнетущее настроение и в голове проявляются три житейские картинки как вехи, характеризующие изменения в экономической жизни города (да и всей страны) за период моей жизни в Астрахани. 

1920-й год, мне 8 лет. Военный коммунизм. Около нашего дома, на тротуаре сидит нищий, около него шапка для подаяний, а чуть поодаль валяется бумажная денежка в один миллион рублей. Я бережно кладу её в его шапку, а он с грязным ругательством выбрасывает её вон, прогоняя меня. Дескать, зачем она мне нужна, что на неё купишь. А на тех бумажках значилось "Обеспечено всем достоянием Республики".
1925-й год, мне 13 лет. Свободная торговля: в лавках, магазинах и на рынке всего полно. Бабушка посылает меня в лавку: "Купи белый калач, только смотри, чтобы был "мушной", а не "мазанный". Вот тебе рубль, принесешь сдачи, не ошибись, правильно считай, не маленький" Один рубль = 0,1 червонца. На банкноте в один червонец значится, что его золотое содержание составляет столько-то граммов чистого золота.
И вот теперь опять: 1929-й год, мне 17 лет. Карточная система в гос. торговле. Мы с бабушкой возвращаемся с Больших исад. Бабушка причитает: "Ну как жить !? Взяла с собой целый рубль, а возвращаемся с пустым зембелём (так в Астрахани называются плетенные кошёлки-корзинки); так вздулись цены. Грустные мысли. Хлеба в Зеленге не было как будто принципиально. Зато, когда я вернулся в город я мог хвалиться перед завистниками, что осетрины ел вволю: в городе она всё таки считалась деликатесом. Вернулся и встал вопрос о дальнейших шагах по жизни. Квалификации никакой. Школа подвела только к порогу дальнейшего обучения в ВУЗ`е. В Астрахани было два ВУЗ`а: медицинский и рыбный, оба считались высоко престижными, но я категорически отверг совет родителей выбрать один из них. Отвёрг потому, что вырос убеждённым сталинистом, жаждущим принять участие в выполнении первой пятилетки, И конкретно оно мне виделось только в качестве инженера-электрика, участвующего в осуществлении идеи: "Коммунизм - это есть Советская власть плюс электрификация всей страны". Я знал, что поступить в технический ВУЗ очень трудно. Надо было, чтобы родители твои были потомственными рабочими и чтобы за плечами был рабфак. У меня - ни того, ни другого. Но у меня было приглашение моего одноклассника, товарища и друга Григория Ланда приехать к нему в Москву, где и искать свои дальнейшие жизненные пути. И я решил, принять приглашение и начать наработку рабочего стажа. С тем и поехал к нему, в Москву. Как видите, родители отпустили. Я выпорхнул из родительского гнезда и начал самостоятельную жизнь. И было мне тогда - 18 лет. Остаётся объяснить, как одноклассник Гриша оказался москвичом, получившим возможность пригласить друга из Астрахани к себе. как в свою квартиру. Оказывается у него был старший брат, намного его старший (я его никогда не видел и не знал, но по рассказам Гриши он был в Москве очень значащим человеком - то ли директором, то ли учёным -сотрудником научно исследовательского института, разработавшего и смонтировавшего знаменитые красные звёзды. на башнях Московского Кремля, заменившие кресты) .Так вот он не дав Грише и его сестре Еве закончить образование в Астрахани, забрал их в Москву, но не к себе в квартиру, а предоставил им отдельную, двух комнатную, очень скромную квартирку. на втором этаже деревянного дома на Тихвинской улице. И тогда Гриша получил возможность пригласить к себе меня. Сам он и его сестра завершили образование в Москве и остались москвичами на всю оставшуюся (только начавшуюся) жизнь. У меня ещё будет повод рассказывать о них в дальнейшем. С тех пор минуло 68 лет. До них 18 лет в Астрахани (из которых в памяти всего лишь лет 12). а после них - 68 вне Астрахани ! "Выпорхнул из родительского гнезда..." Но ведь не птичка же я. Ведь в Астрахани оставались мама, папа, Боря, бабушка, тётя Вера, куча родственников, да и моих друзей..., и , наконец, сама Астрахань, родной мне город. Тут никак не подходит "выпорхнул" в значении "улетел навсегда". И уезжал я чувствуя и понимая, что связи с родным городом и с родными - это узы неразрывные, что вот только зацеплюсь за возможность самостоятельного существования, так стану регулярно навещать родные пенаты, а закончив институт, вообще вернусь. Но жизнь сложилась иначе. Все 68 лет (до сего дня) оказались вне Астрахани и о них потечёт дальнейший рассказ. Но как сын я, конечно, Астрахань посещал, и много раз. Поэтому, представление о том. как изменялись облик города, жизнь города и жизнь в доме моих родителей за те годы, как я покинул Астрахань, у меня есть. Более того, эти изменения при каждом возврщении после более или менее длительном отсутствии видятся более заметными, выпуклыми, значащими, чем тем, кто живёт безвыездно, И теперь, размышляя о композиции дальнейшего изложения, я не нашёл лучшего варианта, чем рассказать сперва только об облике города, каким я увидел его в дни недавних посещений, т.е. о том, как изменился город за 70 лет моего отсутствия. А потом уж приступить к последовательному продолжению мемуаров с момента "выпорхнул". Итак...